От Оппенгеймера до Милтона Фридмана: как битва экономических идей в Холодной войне сформировала наш мир

Профессор экономики, Те Херенга Вака — Университет Виктории, Веллингтон

Алан Боллард не работает, не консультирует, не владеет акциями и не получает финансирования от какой-либо компании или организации, которым будет полезна эта статья, и не раскрыл никакой соответствующей принадлежности, кроме своей академической должности.

Те Херенга Вака — Университет Виктории в Веллингтоне предоставляет финансирование в качестве члена The Conversation NZ.

Те Херенга Вака — Университет Виктории в Веллингтоне предоставляет финансирование в качестве члена The Conversation AU.

Посмотреть всех партнеров

Является ли «Оппенгеймер» фильмом для нашего времени, напоминающим нам о напряженности, опасностях и конфликтах старой холодной войны, в то время как новая грозит разразиться?

Фильм, безусловно, перекликается с сегодняшними конфликтами крупных держав (США и Китая), возобновившейся обеспокоенностью по поводу ядерного оружия (угрозы России в отношении Украины) и нынешней идеологической напряженностью между демократическими и автократическими системами.

Но холодная война основывалась не только на угрозе бомбы. За учеными и генералами стояло множество других игроков, в том числе экономисты, которые столь же энергично расходились во взглядах на то, как управлять послевоенной экономикой.

Без своих систем распределения, механизмов финансирования, технологических достижений, экономического картирования и налогово-бюджетной политики ни крупные державы, ни второстепенные игроки не смогли бы позволить себе расходы на оборону или управлять своей экономикой.

Один из коллег Дж. Роберта Оппенгеймера, гениальный венгерский математик Джон фон Нейман, не только работал над бомбой в Нагасаки в Лос-Аламосе, но и обратился к экономике. Он разработал теорию игр для экономистов, которую корпорация RAND использовала для проверки ядерных атак первого удара и репрессий на втором этапе.

Фон Нейман также разработал компьютерную архитектуру машины EDVAC, которая позволяла моделировать эти ядерные и экономические «игры». Он продолжил создание знаменитой модели расширяющейся экономики, которая показала возможности динамичного роста за счет инвестиций.

США имели огромное финансовое преимущество в этой игре, но не всё было по-своему. Заклятым врагом фон Неймана был русский вундеркинд по имени Леонид Канторович. Он пережил блокаду Ленинграда и изобрел линейное программирование, чтобы помочь советским заводам более эффективно строить самолеты военного времени.

Когда он предложил распространить эти методы на всю плановую советскую экономику, идеологи марксизма отбросили его, потому что он использовал цены для обозначения дефицита. Канторович избежал заключения и расстрела, в отличие от некоторых своих коллег. Но его направили в проект ЭНОРМОЗ — отчаянную советскую гонку по созданию собственной атомной бомбы.

В этом состязании Канторовичу помогла информация, просочившаяся советским шпионом Клаусом Фуксом из лаборатории фон Неймана в Лос-Аламосе. Подобный шпионаж был обычным явлением в тот период.

Читать далее: Как Советы украли ядерные секреты и нацелились на Оппенгеймера, «отца атомной бомбы»

Помощник министра финансов США Гарри Декстер Уайт, главный архитектор Бреттон-Вудских соглашений 1944 года (которые учредили МВФ и Всемирный банк), передавал секреты США Советам. Более 20 его коллег по «Новому курсу» в администрации США принадлежали к советским шпионским сетям.

В экономике, как и в армии, существовали определяющие идеологические различия: такие, как австрийский экономист Фридрих Хайек, который считал распределение рынка и ценовые сигналы единственным способом эффективного распределения ресурсов в современной экономике; и такие, как польский экономист-марксист Оскар Ланге, который утверждал, что плановая социалистическая экономика также может быть эффективной – по крайней мере теоретически – за счет частого использования данных о дефиците и избытке.

Советский Союз достаточно хорошо использовал эту последнюю систему для удовлетворения военных нужд Второй мировой войны. Однако позднее, во время холодной войны, она потерпела неудачу, когда столкнулась с более сложными гражданскими требованиями.